— Черт раздери этих непутевых казаков! — возмутился вице-адмирал. — Никой дисциплины и в помине не наблюдается в данных соединениях… Поэтому-то и гибнут целыми полками из-за разгильдяйства и бесшабашности! Ладно, Бог с ним с 4-м Кубанским, пусть остается в прикрытии… Соединяй с 3-м полком… Там то хоть командир на месте?

По приказу комдива сорок два истребителя 3-го Кубанского полка, покинув ангары своего флагмана, встали передовой линией прямо у кольца перехода. «Атаман 10» под прикрытием «чаек» находился несколько в «стороне» от линии возможного огня. Так же рядом с легким авианосцем Козлов выставил охранение из двух эсминцев. Итак, по задумке Вячеслава Васильевича именно эскадрилья с «Атамана» первой атакует трансляторы защитных полей американских кораблей, когда те появятся из перехода. Налет легких МиГ-1 должен будет стать для противника неожиданностью, в этом командующий не сомневался.

Следующую линию атаки, стоявшую практически так же плотно к кольцу, как и казаки, составляли тяжелые дредноуты 9-ой дивизии. Это были: линкор «Чесма» и три тяжелых крейсера: «Москва», «Свеаборг» и «Кинбурн». Они своими главными калибрами сразу же начнут выжигать броню кораблей «янки», когда казаки обнулять их защитные поля. Палубные эскадрильи данных дредноутов станут поддержкой 3-му Кубанскому, если у казаков случатся какие-либо проблемы…

Во второй линии у Козлова стояли оставшиеся корабли, преимущественно легкие крейсера и эсминцы, которые со всех сторон обступили флагманский авианосец «Александр Первый» — мощь и гордость Черноморского флота. Таких авианосцев у Самсонова на целый флот было всего два, поэтому их берегли как зеницу ока…

Последний свой резерв в виде оставшегося без командира 4-го Кубанского полка вице-адмирал Козлов определил в сектор покинутой таможенной станции, которую неделю назад первой захватили янычары Каракурта. ТС-4 с того времени оставалась заброшенной, но ее причальные стойки и модули могли послужить отличным прикрытием для казаков. Их «Атаман 12» пользуясь своими средними размерами, легко скрывался в причальных доках, между гражданскими транспортами, разграбленными и брошенными здесь. И сорок казачьих истребителей, рассредоточенные по периметру объекта, так же были не видны для радаров противника…

Козлов больше машинально сделал 4-ый Кубанский своим засадным полком, ибо точно знал, что соединение в данных условиях даже не придется задействовать, так на всякий случай пусть будет спрятан…

— Господин вице-адмирал, время активации портала, — сообщил Козлову, лейтенант, — кольцо активно…

— Всем приготовиться к атаке! — воскликнул комдив, потирая руки от предвкушения. — Давайте встретим непрошенных гостей как полагается…

— Огонь не открывать, огонь не открывать! — тут же воскликнул один из дежурных офицеров. — Это наши…

* * *

— Не живется тебе спокойно, Александр Иванович, — улыбнулся вице-адмирал Козлов, когда смотрел на меня с экрана. — Мы уже с тобой успели попрощаться и на венок сброситься, а ты все никак не погибаешь…

— Я тоже рад вас видеть адмирал, — улыбнулся я, оценив шутку Вячеслава Васильевича.

«Одинокий» без защитных экранов и с начисто снесенной главной батареей представлял жалкое зрелище, но это сейчас было не так важно. Главное, корабль вернулся к своим и выполнил миссию. У меня на борту находились почти полторы сотни членов экипажа «Сисоя Великого» вместе со своими командирами. Отец и сын Козицыны сейчас лежали в медицинском отсеке, Василию Ивановичу досталось в последнем бою и хоть старик до конца держался молодцом, но чуть не успей мы, умер бы от потери крови. Но ничего медики сказали, что откачают адмирала, благо богатырского здоровья у Козицына–старшего хватило бы на троих.

Артем Васильевич тоже был ранен, но легко в руку, поэтому за него я вовсе не беспокоился…

— Как⁈ Просто скажи, как тебе удалось вырваться⁈ — недоумевал Козлов, уставившись на меня, будто перед ним покойник из ада. — Тебя что, Дрейк отпустил⁈ По-другому я не вижу способа выбраться из этого пекла!

— Я был бы не прочь договориться с «Короткой ногой», но увы пришлось решать проблему самостоятельно, — на моих устах играла улыбка, мне и самому сейчас хотелось радоваться жизни. — Все очень и очень просто. Подошел вплотную к «Сисою» и простоял за ним сорок минут до начала активации…

— И что⁈

— И все… Американцы палили из всех орудий, но так и не смогли расколоть линкор, — ответил я. — Поистине нашим кораблестроителям надо памятник поставить при жизни за такие дредноуты. Пять дивизий стреляли, ладно не сорок минут, но почти полчаса, а до этого еще по нему палили, и ничего. Ни какой детонации боезапаса или силовых установок, хотя я сам не поверил в случившееся. Все равно должен же корабль взорваться от такого количества пробитий корпуса! Но нет, этого не произошло, и «Сисой» выполнил боевой долг до конца, своим корпусом прикрывая «Одинокий» от прямых попаданий…

— А как же истребители «янки»? — задал вопрос Козлов. — Они что же, не атаковали?

— Конечно, атаковали и уничтожили все трансляторы полей, — кивнул я. — Но мой крейсер по-прежнему был за щитом и поэтому поля не понадобились… F-4 в бессильной злобе кружились все это время вокруг «Одинокого». Столько истребителей врага рядом с собой я не видел до этого никогда. Но что они могли поделать?

— И ты так продержался, а потом просто прыгнул в портал, — Козлов все еще не мог поверить в случившееся. — А Дрейк позволил это сделать⁈

— Вячеслав Васильевич, вы задаете вопросы, будто в чем-то меня подозреваете, — рассмеялся я.

— Бес тебя знает, может, переметнулся на сторону врага, — отмахнулся Козлов, тоже усмехнувшись. — Потому что все как-то невероятно звучит. Ну не может быть столько удачи у одного человека.

— Тогда не только я — засланный казачок Дрейка, но и ваш друг вице-адмирал Козицын, — отшутился я. — Ему тоже предъявите обвинения?

— Василий Иванович с тобой⁈ — радостно воскликнул Козлов. — Слава Богу! Нет, ему таких слов сказать не рискну. Это ты субтильный если и вмажешь по морде, то как комар укусил, а тот если приложится, меня в медотсеке не откачают…

— Дайте мне лучше парочку вымпелов в качестве буксировщиков, — прервал я шутника. — А то на «Одиноком» силовые установки не работают. Вы спросили, как я выбрался, когда активировал портал? Действительно, чтобы прыгнуть назад в «Бессарабию», крейсеру необходимо было пройти около ста километров открытого простреливаемого пространства. Здесь «Одинокий», лишенный защитных полей, был наиболее уязвим.

Поэтому я развернул корабль носом к порталу и просто включил двигатели на полную мощность. Примерно через пять секунд после старта силовые установки получили критические повреждения и заглохли — американские канониры умеют стрелять, это я почувствовал сразу… Однако, силы инерции заданной кораблю хватило чтобы нырнуть в переход так сказать на холостом ходу… Вот и вся хитрость. Как видите ничего сложного, смотался в стан врага, забрал наших и вернулся…

— Все у тебя так просто получается, — покачал головой комдив явно с завистью в глазах, но очень счастливый от того, что его старый боевой товарищ — адмирал Козицын был жив. — Спасибо тебе, Александр Иванович, за друга… Не знаю сколько ты еще протянешь со своим везением и постоянными попытками поиграть в героя, но я несказанно рад, что ты есть в нашем флоте, искренне рад…

— Готовьтесь к вторжению адмирал, после будем друг друга нахваливать, — отмахнулся я, немного смущенный словами комдива. — Итан Дрейк не будет долго ждать и атакует уже в следующее открытие портала.

— Ты уверен?

— Я бы на его месте сделал именно так…

Два эсминца, находящиеся рядом с авианосцем 3-го Кубанского полка, покинули его и быстро приблизились к «Одинокому». Взяв крейсер на буксир магнитными тросами они медленно но упорно потащили его подальше от намечавшегося сражения. Мой корабль к сожалению в данный момент уже ничем не мог помочь Козлову в отражении атаки американцев, только бы мешался под ногами.

Я посмотрел на карту. Так, сколько времени понадобится эсминцам, чтобы отбуксировать меня на безопасное расстояние? И каково это расстояние? Я понимал, что нужно уводить корабль как можно дальше, по крайней мере, в координаты, где находились все остальные ремонтирующиеся корабли флота. Однако эсминцам на это требовалось как минимум два часа, а значит, они должны будут покинуть дивизию и тем самым ослабят ее.

Бросить «Одинокий» на полпути они тоже не могут. Поэтому я немного подумав, решил вовсе не оставлять сектор. Может быть чем и пригожусь Вячеславу Васильевичу. А на место, где крейсер мог переждать бурю меня натолкнул Яким Наливайко.

Подполковник засуетился, когда мы только появились в «Бессарабии»